Я расспросил своих документалистов о том, какой может быть возможная плата, причитающаяся мне за этот фильм, и должен признаться, мне стало немного стыдно за то, что я это сделал. Я имею в виду, что для меня лично это была прекрасная возможность рекламы, да к тому же еще и очень приятное времяпрепровождение. В ответ мне сообщили, что герои документальных фильмов никогда не оплачиваются, поскольку это может как-то отразиться на беспристрастности конечного результата. Ясно, сказал я им, но все же в глубине души мне казалось, что это как-то немного несправедливо. Насколько я знал, все остальные, участвовавшие в съемках, получали свою зарплату – операторы, кинокомпания, продюсеры и телекомпания.

В конечном счете я назначил Брэндона своим официальным представителем в любых возможных сделках по поводу фильмов – и ощутил огромное облегчение, зная, что он теперь сможет позаботиться обо всей этой стороне моей сумасшедшей тогдашней жизни. Любую электронную почту или контакты, связанные с этими вопросами, отныне и впредь надлежало перенаправлять непосредственно ему. Я был вполне уверен, что Брэндон хорошо справится с этой работой, поскольку он работал за проценты, и в его интересах было сделать для меня все возможное.

Тем временем я заключил еще один договор – с Эваном по поводу рекламы аукциона. Та рекламная кампания, которую я воображал себе изначально, была осуществлена с избытком в первую же неделю после запуска веб-сайта, но дополнительная реклама никогда никому не мешала. Обычно Эван работал за помесячную зарплату, но я объяснил ему, что не в состоянии себе этого позволить, да к тому же понятия не имею, насколько эффективна его работа, поскольку я и сам добыл себе такую невероятную гору рекламы.

В конечном счете мы разработали основанный на процентах договор, по которому выплаты Эвану должны были производиться по скользящей шкале, в зависимости от окончательной цены, которую соберет аукцион. Я был очень доволен этим договором, поскольку все, что предстояло заплатить Эвану, шло из дополнительных денег сверх своих изначальных надежд и ожиданий. У Эвана был очень позитивный настрой насчет аукциона, он оценивал весь мой лот в 600 тысяч долларов, но предполагал, что и миллион – вполне реальная возможность. Я же изначально нацеливался на 450 тысяч.

Брэндон работал со всеми киноконтрактами, которые я перенаправлял ему. Он сообщил мне, что первый предложенный контракт – от Эндрю Паная и компании «Дисней» выглядел наиболее реалистично, но предупредил, что наверняка возникнет проблема с документальным фильмом, который уже снимался. Я обсудил этот вопрос с документалистами, и они всячески уверяли меня, что не видят никакой причины, мешающей сделать оба фильма, и вполне возможно, что они даже пойдут друг другу на пользу. Я позвонил Брэндону, чтобы привести этот их аргумент, поскольку по-прежнему горел желанием снять документальный фильм. Он еще раз обсудил все с представителями «Диснея», но в итоге вернулся от них с тем же ответом. Компания «Дисней» не позволит снимать документальный фильм, если между нами будет заключено соглашение о съемках фильма художественного.

Я разрывался между тем и другим предложением. Кончилось тем, что я решил полностью умыть руки и напрямую свести документалистов с Брэндоном. День или два спустя документалисты решили, что без формального договора на данной стадии работы они больше не могут позволить себе тратить деньги просто так, поскольку на тот момент было не похоже, что в результате у них получится законченная программа. Конечно, я их понимал, но у меня все равно возникло ощущение, что я только что сжег за собой все мосты. Оставалось надеяться, что из долгих переговоров с «Диснеем» что-нибудь да выйдет.

И все это происходило на фоне неослабевающего интереса средств массовой информации. Я вернулся на работу в магазин ковров, но бо́льшую часть рабочего дня проводил в разговорах по телефону и давал одно интервью за другим. Пару раз команды операторов австралийских или международных новостных программ приезжали прямо в магазин, чтобы отснять интервью со мной, и Дженни, которой очень нравилась вся эта реклама, тоже несколько раз мелькнула на телеэкранах.

Я получил электронное письмо от продюсера программы «Шоу Джея Лено» из Америки – и был совершенно ошарашен. Вот это действительно первоклассное паблисити! Увы, из этого так ничего и не вышло, но сама мысль прокатиться в США приятно грела душу.

Еще со мной связался продюсер «Шоу Тайры Бэнкс». Я никогда прежде не слышал о Тайре Бэнкс и поэтому принялся искать информацию о ней в Интернете. Меня несколько напрягло содержание ее программ. Мне показалось, что они направлены на дешевый сенсационный сегмент телерынка! Во втором разговоре с продюсером я озвучил эти свои опасения, но он сообщил мне, что это будет необычная программа – программа о людях, которые решили осуществить радикальные перемены в своей жизни.

Я очень ясно дал понять, что никогда не обсуждал детали своего расставания с женой публично – и ни в коем случае не собираюсь делать этого в их программе. Я указал, что лишь однажды вскользь упомянул в интервью, что как-то вечером совершил неприятное открытие, которое меня потрясло, и вскоре после этого наш брак распался. Когда мне удалось утрясти этот вопрос, я понял, что передо мной маячит близкая перспектива перелета в Нью-Йорк.

К несчастью, продюсер тянул с окончательным решением до последней минуты, и хотя я был готов вылететь по первому его звонку, авиабилеты, взятые с такой срочностью, обошлись бы очень дорого. Бюджет программы не был рассчитан на подобные затраты. Так не состоялась еще одна моя поездка в Америку.

Я продолжал вести ежедневный блог о текущих событиях в течение 100-дневного обратного отсчета до начала аукциона. Порой было сложно выкроить для этого время, но я знал, что дело того стоит, поскольку впоследствии мои записи послужат отличным дневником, отразившим эти странные и интересные дни.

Я часто писал о происходящем, но всегда сознавал, что отчасти мотивом, побудившим меня вести блог, была попытка поднять цену на предлагаемый «продукт». Поэтому мои посты нередко были посвящены прекрасным дням в Перте, замечательной погоде и расслабленному пляжному стилю жизни.

Я продолжал получать огромное количество писем от разных людей, которые желали мне всего хорошего или предлагали поддержку и поощрение. Пожалуй, около 95 % входящих сообщений были позитивными; но, разумеется, без негатива тоже не обошлось. Некоторые предполагали, что я – идиот, ищущий общественного внимания. Почему я просто не могу справиться со своими проблемами потихоньку, как сделал бы любой нормальный человек, не заставляя весь мир говорить о них? Думаю, многие упустили из виду тот факт, что я делал это не ради сочувствия, а просто с целью распродать свое имущество и жить дальше иным образом. Я рассказал историю о том, как я дошел до этой точки в своей биографии, чтобы объяснить, каким образом возникло подобное решение.

Доски объявлений на моем веб-сайте оказались не менее интересной затеей. Опять же подавляющая часть размещаемого на них материала была позитивной, поддерживающей и подбадривающей; но и здесь паслось незначительное, зато весьма громогласное меньшинство, которое изливало реки негатива.